"Петербургская газета" 1912 год:"Бакст долго не решался говорить о моде. Почему?– У нас в России,– объяснил мне художник, – еще не привыкли к тому, чтобы серьезный художник мог интересоваться модой, создавать моду, работать для моды. У нас это кажется диким. Другое дело в Париже! Там я не стесняясь высказываю мнение о том или другом платье, манто или шляпе. В этом никто не видит унижения таланта или умаления достоинства художника. В Париже мне постоянно приходится бывать у больших портных: У Ворта, Пакэна, Люсиль и Кало. Многие модели называются моим именем <…>Я поинтересовалась, что именно художник считает идеалом туалета женщины.– Полное сходство с мужским,– последовал ответ.– Не думайте, что нашумевшие, но не удержавшиеся в прошлом году "Juppes-cullotes", которые я создал, сказали последнее слово. Мы еще к ним вернемся..."«Коллекционер успеха» Государственная Третьяковская Галерея.А "Juppes-cullotes" - кюлоты, юбка-брюки, не только вернулись, а и не исчезали из женской моды с тех пор.#Кирочная24 #ДомБака #воздушныегалереи #Петербург #доходныедома #любимыйдом #кровля #галереяисторий #Бакст #мода

На улице плюс. Тает все. Продолжает таять и свежеотремонтированный фасад нашего дома.Не зря же его раскрасили в цвета клубничного и ванильного мороженого...Опасаемся, что еще один уголок в районе трубы (тот, что потемнел) не удержится и упадет.Пожалуйста, будьте внимательны на Кирочной и старайтесь не ходить близко к фасаду дома Бака, отремонтированный Фондом капремонта, он сейчас, в оттепель, особенно опасен для горожан.#Кирочная24 #домБака #капремонтфасада #ФКР #МИР #качестворабот

Продолжаем собирать воспоминания о жителях дома разных лет.Валерий Петров, семья которого долго жила в квартире 29, о своем прадедушке: Голубов Василий Клементьевич 1890-1964. Зажиточный крестьянин из Бежецкой волости. Попал под раскулачивание и с семьей был сослан в Сибирь. Каким-то образом сделал документы и уехал в Вырицу до войны, затем вывез семью. На начало войны, ему был уже 51 год. Осталось семейное предание, что в толпе беженцев, бегущих из области в Ленинград от наступающих немцев, он на себе вынес пуховую перину и икону. В этот период он как-то оказался в доме 24 на Кирочной в кв.29. В войну работал в госпитале в гостинице Европейская (в нашем доме была ведомственная жилплощадь от гостиницы Европейская), благодаря близости к кухне и и пережили Блокаду. До пенсии подрабатывал кладовщиком при госпиталях. Правильный и сильный был человек, с народной смекалкой. Когда мать после войны приехала в Питер, и жила у них, прадед пытался чуть ли не насильно выдать ее замуж, даже нашел кандидата. Мать же заупрямилась и пошла учиться в техникум и замуж вышла уже в 28 лет. Вот такая das Geschichte. Прадед носил усики а ля фюрер и сильно сам на него смахивал. На Ленфильме с него даже писали портрет Гитлера для какого-то фильма про войну".На фотографиях из семейного архива - Василий Клементьевич и Мария Федоровна Голубевы.#кирочная24 #домбака #воздушныегалереи #парадные #доходныедома #любимыйдом #галереиисторий #жителидома #семейныевоспоминания

Людмила Волдыкова. Прогулка по дому Бака. "Витраж снимался немного снизу и пришлось подождать освещение (оно там специфическое)".#кирочная24 #домбака #воздушныегалереи #доходныедома #любимыйдом #галереиисторий #лучшиефото #витражи

Уже неделю подвалы дома Бака залиты горячей водой.В квартирах первого этажа — пар.АО «Теплосети Петербурга»» не спешит ликвидировать аварию.Сегодня начался подъем кипятка с трассы. Знаменитые петербургские наводнения продолжаются в подвалах жилых домов.Следим за уровнем подъема воды..#кирочная24 #домбака #воздушныегалереи #доходныедома #любимыйдом #галереиисторий #теплоснабжение #ТеплосетиСпб #ЖКХВидеозапись «подвал дома Бака 20.01.2021»:

Знал бы Андрей Белый, что эти портреты Бакста станут самыми известными его изображениями и для современников, и для потомков..Сеансы проходили в квартире Мережковского и Гиппиус на Литейном, 24, где Белый тогда остановился.Сам он так описывает процесс: «Рыжеусый, румяный, умеренный, умница Бакст был противоположность Чулкова и Мейерхольда; он отказался меня писать просто; ему нужно было, чтобы я был оживлен: до экстаза; этот экстаз хотел он, приколоть, как бабочку булавкою, к своему полотну; для этого он с собой приводил из "Мира искусства" пронырливого Нувеля, съевшего десять собак по части умения оживлять: прикладыванием "вопросов искусства", как скальпеля, к обнаженному нерву; для "оживления" сажалась и Гиппиус; от этого я начинал страдать до раскрытия зубного нерва, хватаясь за щеку; лицо оживлялось гримасами орангутанга: гримасами боли; а хищный тигр Бакст, вспыхивая глазами, подкрадывался к ним, схватываясь за кисть; после каждого сеанса я выносил ощущение: Бакст сломал челюсть; так я и вышел: со сломанной челюстью; мое позорище (по Баксту – "шедевр") поздней вывесили на выставке "Мир искусства"; и Сергей Яблоновский из "Русского слова" вскричал: "Стоит взглянуть на портрет, чтобы понять, что за птица Андрей Белый"».Андрей Белый. «Между двух революций»#кирочная24 #домбака #Петербург #доходныедома #любимыйдом #галереяисторий #Бакст #АндрейБелый

Ах, если бы стены могли говорить…Вот как финская газета с объявлениями об аренде жилья 1944 года попала в дом Бака? Кто мог в то время иметь доступ к заграничной печати? Перемирие в Финляндией было заключено только в сентябре 1944 года. Одним из финских представителей в Москве на подписании документов был, кстати, живший в нашем доме в 1909-1910 гг Оскар Карлович Энкель. Тогда он был еще подполковником Генерального Штаба (семья: жена Надежда Александровна и 6-летний сын Георг). До революции занимал немалые посты в российской военной разведке, потом возглавил Генеральный штаб армии Финляндии. Знаменитую линию Маннергейма начинал строить он. А сын Георг служил личным секретарем Маннергейма.Может быть, кто-то привез эти газеты из недавно взятого Выборга? Остается только гадать.Еще один момент истории на стенах дома.Спасибо Сергею Лейчинскому за фотографию. #кирочная24 #домбака #воздушныегалереи #парадные #доходныедома #любимыйдом #галереиисторий #обои

Вот что сейчас творится в подвалах дома Бака после аварии на теплотрассе.Причина аварии: переподключение магистрали обратно с резервной на основную (после недавней аварии и ремонта), на фоне мороза и износа труб.Трубы ТС будут менять в этом году, но до этого еще надо дожить при постоянных проблемах с отоплением в доме. Поменяют ли саму транзитную трассу, где авария - неясно.Пока АО «Теплосети Петербурга» на вызов выезжать отказывается.Особенно тяжело жителям первого этажа — сауну в квартирах никто не заказывал.#кирочная24 #домбака #воздушныегалереи #доходныедома #любимыйдом #галереиисторий #теплоснабжение #ТеплосетиСпб #ЖКХВидеозапись «Теплосеть»:

Людмила Волдыкова: "Небольшая прогулка по доходномй дому Бака. Давно не была. Очень люблю этот дом со своей историей и красивейшими витражами". Фото 1.#кирочная24 #домбака #воздушныегалереи #доходныедома #любимыйдом #галереиисторий #лучшиефото

"И хочется — и не хочется мне говорить сейчас о Баксте. Хочется потому, что все думается эти дни о нем. Но уж, конечно, сказать могу лишь два слова, сотую долю того, что думается и помнится. Всего больше говорят о человеке, когда он едва умер. Так принято. Но я этого не могу. Говорю или о живых, или об умерших давно, привыкших быть умершими. А смерть близкая — она должна бы заражать молчанием. Но не заражает; и все кажется, что шум наших слов тревожит умершего. Я скажу о Баксте кратко, тихо, полушепотом. Отнюдь не перечисляя его художественных заслуг, — это сделают в свое время другие, — нет, о Баксте просто. О Баксте-человеке. Ведь все-таки, все-таки, — до конца жизни моей буду твердить, — человек сначала, художник потом. Перед лицом смерти это особенно ясно. Особенно понимаешь, что можно быть самым великим художником и умереть, и ничье сердце о тебе не сожмется. А кто знает, не это ли одно ценно для умершего, и очень ли нужны ему загробные восхищения и восхваления? Бакст был удивительным человеком по своей почти детской, жизнерадостной и доброй простоте. Медлительность в движениях и в говоре давала ему порою какую-то "важность", скорее — невинное "важничанье" гимназиста; он природно, естественно оставался всегда чуточку школьником. Его добрая простота лишала его всякой претензии, намека на претензию, и это тоже было у него природное... Не скрытный — он был, однако, естественно закрыт, не имел этой противной русской "души нараспашку". Его друзья по "Миру Искусства" (Бакст был членом их тесного кружка в 1898-1904 гг.) знают его лучше и ближе меня. Они почти все живы и когда-нибудь вспомнят, расскажут нам о Баксте-товарище, с его милой "невыносимостью" и незаменимостью, о Баксте дальних времен. Но я хочу отметить, — и теперь же, — черты, которые открывались мне иногда в его письмах, иногда в неожиданном разговоре; они стоят быть отмеченными. Знал ли кто-нибудь, что у Бакста не только большая и талантливая, но к умная душа? Знали, конечно, да не интересовались: интересуются ли умом художника? И поэту радостно прощают глупость (одну ли глупость?), а в художнике или музыканте ее даже принято молчаливо поощрять. Откуда-то повелось, что искусство и большой ум — несовместимы. Кто этого не говорит, — тот думает. Потому и нет интереса к уму художника. У меня этот интерес был, и я утверждаю, что Бакст обладал умом серьезным, удивляюще-тонким. Не об интуитивной тонкости я говорю, она в художнике не редкость, художнику полагается, но именно о тонкости умной. Он никогда не претендовал на длинные метафизические разглагольствования, — они были тогда в большой моде, — но, повторяю: случайное ли письмо, случайно ли выпавшая минута серьезного разговора, и опять я удивляюсь уму, именно уму, этого человека, такой редкости и среди профессиональных умников. В Баксте умник наилучшим образом уживался не только с художником, но и с жизнерадостным школьником, гимназистом, то задумчивым, то попросту веселым и проказливым. Наши "серьезные разговоры" отнюдь не мешали нам иногда вместе выдумать какую-нибудь забаву. Так, помню, мы решили однажды (Бакст зашел случайно) написать рассказ, и тут же за него принялись. Тему дал Бакст, а так как была она весьма веселая, то мы, подумавши, решили писать по-французски. Рассказ вышел совсем не дурной: назывался он "La clé" {"Ключ" (фр.).}. Мне было жаль впоследствии, что куда-то запропастился последний лист. Теперь, впрочем, все равно пропал бы, как пропали письма Бакста со всем моим архивом. Постоянно, в те годы, встречались мы и в моем интимном кружке, очень литературном, но где Бакст был желанным гостем. А в работе пришлось мне видеть его раза два или три: когда он делал мои портреты и когда делал, у нас, портрет Андрея Белого. Работал настойчиво, крепко, всегда недовольный собой. Белого, почти кончив, вдруг замазал и начал сызнова. А со мною вышло еще любопытнее. Не знаю почему — его мастерская была тогда в помещении какого-то экзотического посольства, не то японского, не то китайского, на Кирочной. Там и происходили наши сеансы, всего три или четыре, кажется. Портрет был опять почти готов, но Баксту молчаливо не нравился. В чем дело? Смотрел-смотрел, думал-думал — и вдруг взял да и разрезал его пополам, горизонтально. — Что вы делаете? — Коротко, вы — длиннее. Надо прибавить. И, действительно, "прибавил меня", на целую полосу. Этот портрет так, со вставленной полосой, и был потом на выставке {Перед войной этот портрет находился, кажется, в коллекции Юрия Беляева (?), где он теперь — неизвестно.}. Еще одна черта, совсем, казалось бы, несвойственная Баксту, с его экзотикой, парижанством и внешним "снобизмом": нежность к природе, к земле русской, просто к земле, к лесу деревенскому, обыкновенному, своему. Может быть, и не осталось в нем этого в последние десятилетия, забылось, стерлось (вероятно, стерлось), но все равно — было: ведь сказалось же однажды с такой неотразимой искренностью в письме ко мне из Петербурга в деревню, что и теперь вспоминается. Мы виделись и переписывались с Бак?6?