Всегда любила балет "Шехерезада" в постановке Мариинского театра. А теперь его особенно приятно смотреть, зная, что эти прекрасные образы рождались под крышей нашего дома в квартире номер 6.Александра Бенуа писал об этом балете в своей колонке "Художественные письма" в газете "Речь" (да, той самой, основанной Ю. Б. Баком):"Баксту, действительно, принадлежит честь «создания “Шехеразады”» как зрелища, и зрелища изумительного, я бы сказал — невиданного. Когда вздымается занавес на этом грандиозном зеленом «алькове», то сразу вступаешь в мир особых ощущений, тех самых, которые вызываются чтением арабских сказок. Один изумрудный тон этих покровов, занавесок, стен, трона, одна эта голубая ночь, что струится через решетчатые окна из душного гаремного сада, эти ворохи расшитых подушек и матрасов, и среди этой грандиозно-интимной обстановки эти полунагие танцовщицы, что тешат султана своими гибкими, строго симметричными движениями, — все это чарует сразу и абсолютно. Кажется, точно со сцены несутся пряно-чувственные ароматы, и душу наполняет тревога, ибо знаешь, что здесь, вслед за пиром, за безумно сладкими видениями, должны политься потоки алой крови. Трудно себе представить более тонкую, меткую и менее навязчивую «экспозицию» драмы, нежели эта декорация Бакста.И откуда Бакст оказался таким колористом, таким красочником? Вот, поистине, человек нашел себе, наконец, настоящее назначение. Здесь видишь, что Бакст может создавать большие, чудесные картины, а не одну остроумную графику или надуманные диссертации вроде его «Terror antiquus». На сцене Бакст становится свободным, простым, он получает ценнейшую художественную черту: размах. И не только декорация написана (в сотрудничестве с Анисфельдом, но вполне в технике Бакста) изумительно виртуозно, широко, просто, в самых звучных красках, но и фигуры, движущиеся на этом фоне (согласно остроумнейшим комбинациям Фокина), фигуры эти — произведение Бакста, и вполне вяжутся с его фоном. Говорю без преувеличения: я никогда еще не видал такой гармонии красок на сцене, такого благозвучного в своей сложности красочного оркестра. И не только это. Бакст сумел как-то переделать артистов, сделать их совсем своими созданиями. Несмотря на то, что я отлично знаю каждого исполнителя в лицо, я здесь не узнавал никого, и не только издали, из зрительного зала, но и вблизи, на сцене, — так тонко, последовательно, без малейших компромиссов сочинены в одном общем сказочном духе эти костюмы и так внимательно исполнены они лучшей парижской костюмерной под непосредственным руководством творца-художника".Лев Бакст: «В каждом цвете существуют оттенки, выражающие иногда искренность и целомудрие, иногда чувственность и даже зверство, иногда гордость, иногда отчаяние. Это может быть... передано публике... Именно это я пытался сделать в «Шахерезаде». На печальный зеленый я кладу синий, полный отчаяния... Есть красные тона торжественные и красные, которые убивают... Художник, умеющий извлекать пользу из этих свойств, подобен дирижеру...»Свидетель этих событий, уже упоминавшийся критик А. Левинсон, оценил ситуацию так: «Париж был подлинно пьян Бакстом». Марсель Пруст в письме 1911 года писал: «... Передайте Баксту, что я испытываю волшебное удивление, не зная ничего более прекрасного, чем «Шахерезада»».#Кирочная24 #ДомБака #воздушныегалереи #Петербург #доходныедома #любимыйдом #модерн #галереяисторий #Бакст #Шехерезада