Ида Рубинштейн, одна из самых верных заказчиц Бакста, с которой он поддерживал дружеские отношения до конца жизни, глазами современников.Иоганнес фон Гюнтер: «Лев Самойлович Бакст тогда обхаживал одну неестественно худую, наивно дерзкую и очень богатую молодую девушку, мечтавшую стать новой Дузе....К ее начинаниям привлечены были все известные современные драматурги: еще очень юная и чрезвычайно самоуверенная дама хотела получить сенсационную пьесу какого-нибудь гениального драматурга, написанную только для нее».Сестра художника Валентина Серова, видевшая Рубинштейн во время сеансов: «лицо Иды Рубинштейн было такой безусловной изумляющей красоты, что кругом все лица вмиг становились кривыми, мясными, расплывшимися. Овал лица как бы начертанный образ без единой помарки счастливым росчерком чьего-то легкого пера; благородная кость носа! И лицо матовое, без румянца, с копною черных кудрей позади. Современная фигура, а лицо – некоей древней эпохи...»Станиславский о "Танце семи покрывал": «Более голой и бездарно голой я не видел!», «звал же я ее учиться как следует, но она нашла мой театр устаревшим».Вера Пашенная вспоминала, как в августе 1904 года встретила Иду в Малом театре: та проплыла мимо в пунцовом платье с длинным шлейфом, вся в кружевах: «Меня поразила прическа с пышным напуском на лоб. Онемев, я вдруг подумала про себя, что я совершенно неприлично одета и очень нехороша собой...»Михаил Фокин, "тонкая, высокая, красивая,как статуэтка, она представляла интересный материал, из которого я надеялся слепить особенный сценический образ".Лев Бакст: «это была не "хорошенькая актриса в откровенном дезабилье", а настоящая чаровница, гибель с собой несущая».«Монументальность есть в каждом ее движении – это просто оживший архаический барельеф!» – восклицал Серов.Александр Мгебров вспоминал, что Ида «ежедневно приезжала в театр, молча выходила из роскошной кареты в совершенно фантастических и роскошных одеяниях, с лицом буквально наштукатуренным, на котором нарисованы были, как стрелы, иссиня черные брови, такие же ресницы и пунцовые, как коралл, губы; молча входила в театр, не здороваясь ни с кем, садилась в глубине зрительного зала во время репетиций и молча же возвращалась в карету».Дягилев - Лифарю 25 ноября, 1928 год: «Никому из нас, она (Ида) не прислала ни одного места. Еле-еле попали. Спектакль был полон провинциальной скуки. Все было длинно, даже Равель, который длится 14 минут. Хуже всех сама Ида. Танцевать ничего не может. От лица остался лишь огромный открытый рот с массой сжатыз зубов, изображающий улыбку. Двадцать лет назад я приобщил к хореографии особенную, загадочную, библейскую Иду Рубинштейн. Как же у нее хватало духу так безжалостно исказить тот облик? Остались одни руины».Прокофьев: «Дягилев с необычайным ядом рассказваал об Идкиной премьере».#кирочная24 #домбака #воздушныегалереи #парадные #доходныедома #любимыйдом #галереиисторий #бакст #идарубинштейн

---

Л.Бакст. Портрет Иды Рубинштейн. 1910. Коллекция Мишеля Камидиана, Париж. Участвовал в выставке "В круге Дягилевом".