Я смерти слышала угрозы,Я не забыла ничего.Всю ночь танцует призрак розыУ изголовья твоего.(Теофиль Готье).Le Spectre de la Rose.Розой был Вацлав Нижинский. Для него Бакст сделал облегающий костюм, весь усыпанный шелковыми лепестками, окрашенными в различные оттенки розового, лилового, красного. Лепестки художник вырезал из ткани всегда сам. Некоторые из них были тугими, упругими, другие свисали свободно, закручиваясь, будто слегка увядшие. Эти лепестки приходилось каждый раз нашивать на облегающий комбинезон заново.Из статьи Зинаиды Арсеньевой «Священное чудовище, русский принц», «Санкт-Петербургские ведомости» № 211 (6809) от 19.11.2020О внимании Бакста к малейшим деталям при подготовке спектакля вспоминает Тамара Карсавина: "суетился один Бакст - беспомощный, взволнованный, он переходил по сцене с места на место, держа клетку с канарейкой в руках. С его точки зрения клетка была частью декораций, все же остальные смотрели на нее как на ненужную помеху.- Левушка, ради бога, брось ты свою канарейку, рублика теряет терпение. Не будь идиотом, никто не ставит клетки с канарейками на комод.- Ты не понимаешь, Сережа, мы должны создать атмосферу.Бакст задержал антракт, но все же «создал атмосферу», подвесив в конце концов свою канарейку под карнизом. В последствии во время гастролей клетка с чучелом была «злонамеренно» утеряна".Николай Цискаридзе: "Для этого балета мне делали четыре костюма и мне всегда все не нравилось, до того момента, пока я не увидел костюм Нижинского. И увидев, как все разрисовано, какие цвета использованы, я для себя сделал очень похожий – и только тогда более или менее весь костюм и образ уравновесился. В России я единственный, кто танцевал, не только сделав точно костюм, а абсолютно в тех декорациях, которые он нарисовал. Мало того, я в книжках читал, что он всегда приходил с клеткой с канарейкой и сам ее вешал. Я тоже следил, чтобы обязательно эта клетка была".#кирочная24 #домбака #Петербург #доходныедома #любимыйдом #галереяисторий #видениерозы #Бакст

---

Костюм Вацлава Нижинского был подарен Рамолой Нижинской Музею Академии Русского балета им. Вагановой в 1961 году.