Живший в нашем доме генерал Георгий Оттонович фон Раух с горечью писал в своих неопубликованных (хранящихся в ГАРФ) воспоминаниях, что после революции из Петрограда массово вывозились произведения искусства и другие ценности.Это коснулось и его соседей, снимавших квартиру номер 31 барона и баронессы Майдель. Они обратились за разрешением на выезд в США для лечения (и это было правдой: из других источников мы знаем, что ушедшая на фронт медсестрой Ольга Петровна сломала ногу в 1914 году и с тех пор прихрамывала). 27 февраля 1918 года они посетили Американское консульство. Оно и тогда было рядом, на Фурштадской — удивительно долго проработало на одном месте. Барон Майдель хорошо знал посла, и сотрудники с ним были сама любезность. Один из атташе попросил Майделей о маленькой личной услуге — взять с собой в Нью Йорк небольшой сверток для жены. Его передаст им в Стокгольме некто Монтифьоре Кан (Montifiore Kahn).Кан, путешествовавший со своим секретарем, Владимиром Йогельсоном, тоже, оказался приятнейшим человеком. Но когда в поезде до Христиании (Норвегия) он показал Майделям в своем купе двойную нитку крупного жемчуга, кулон lavalliere с жемчужными подвесками, бриллиантовую брошь и кольцо с изумрудом и бриллиантами, они забеспокоились. Высокая стоимость этих драгоценностей была очевидна. Кан разболтался и доверительно сообщил, что купил это все по дешевке на черном рынке в Петрограде. А когда он достал и второе жемчужное колье исключительного качества, принадлежавшее , по его словам, императорской семье, Майдели поняли, что имеют дело с контрабандой, и несмотря на все его уговоры выдать драгоценности за собственность баронессы, отказались в этом участвовать. Напрасно контрабандист упрекал их и напоминал об обещании, данном атташе. Причем Кан уговаривал не их одних. Пароход Hellig Olav, на котором они плыли, был полон слухами о драгоценностях. Неудивительно, что в Нью-Йорке его уже поджидали таможенники. И сам пароход, и вещи пассажиров были обысканы, а драгоценности конфискованы.Газеты захлебывались описаниями и оценками, в разы преувеличивая стоимость изъятого и объявляя его собственностью императорской семьи. (Вспоминаются "стулья из дворца" Ильфа и Петрова). Кан c Йогельсоном были арестованы, но после - странно быстро освобождены. Кан впоследствии считался в США агентом Советского правительства по продаже ценностей. А сами ювелирные изделия были тихо проданы два года спустя на таможенном аукционе гораздо дешевле предполагаемой стоимости.Барону Майделю повезло не нажить неприятностей из-за этого случая исключительно благодаря его репутации в американских деловых кругах: он долго служил директором Ассоциации Российской промышленности и торговли и водил знакомство со многими видными бизнесменами.О Владимире Йогельсоне газеты писали, что он "аристократ, потерявший состояние в революцию, и, как многие люди его круга, вынужден теперь браться за любую работу, даже полировать ботинки рабочим и крестьянам — единственным оставшимся в России людям, у которых вообще имеются ботинки" - какая картинка времени! Никаким аристократом Йогельсон, конечно, не был - мелкий служащий, работавший на американскую компанию в Москве.Любопытно, что Монтифьоре Кан был замешан и в контрабанде картин — в том числе работ Лукаса Кранаха. Георгий Оттонович фон Раух как раз упоминает этого художника, говоря о своей потерянной в революцию коллекции живописи…В этой истории осталось много непонятного. Американские исследователи считают, что далеко не все причастные к контрабанде пассажиры были выявлены и допрошены, и что тут не обошлось без соучастия американских властей в лице военной разведки (MID). Ричард Спенс в своей статье для журнала «International Journal of Intelligence and CounterIntelligence» описывает роль американских спецслужб известной цитатой «грабь награбленное».Случай этот считается первой (правда, неудачной) попыткой вывоза и продажи романовских драгоценностей для финансирования операций Советского правительства в Америке. Высказывались предположения, что ценности принадлежали великой княгине Ольге Александровне. Ее дворец как раз неподалеку от нас — на ул. Чайковского, д. 46-48.Чьи были драгоценности на самом деле уже никто, наверное, не узнает.Еще один пример того, как можно изучать историю по жизни обитателей нашего дома.#домбака #кирочная24 #романовскиедрагоценности #майдель #жителидома #галереяисторий